Воистину крокодил мог быть столь древним, как утверждали шарикту. И уж наверняка был обитателем здешних мест, когда они пришли в эту долину. Датамы, населявшие эти земли до вонсу, — строители и храма, и замка на холме, и городка у подножия, — передали вонсу, а те, в свою очередь, шарикту, что крокодил уже был здесь, когда они явились в этот мир. Датамы признали его своим главным богом и выстроили для него храм — с тех самых пор он и поселился в нем. Вонсу переняли у датамов религию; затем шарикту, изгнав вонсу, признали крокодила богом и дали ему имя «Бастмааса».
Крокодил этот рос всю свою долгую жизнь, если верить словам Гилака. Король утверждал, что и крокодилы, и змеи растут до самой смерти. По хронологии Гилака Бастмаасе было как минимум пятьсот лет — и, достигая длиной сорока футов, он вдвое превосходил самого длинного крокодила из встречавшихся до сих пор Расу.
— Древний, как скалы, как первый в мире стук сердца, — прошептал Рас. И добавил: — Но и скалы точит безжалостное время, и сердцу бессмертного бога назначен конец.
В храме царила тишина, абсолютная тишина — и Расу казалось, что он различает биение сердца гигантской рептилии. Сквозь темную, почти непрозрачную воду Рас все никак не мог разглядеть тело Биджагу. Юноша обходил бассейн в поисках тела вонсу, но, не в силах устоять перед искушением, остановился рассмотреть Бастмаасу с близкого расстояния.
Ева, осматриваясь по сторонам, тихонько брела вдоль стен храма и вдруг, негромко ахнув, позвала Раса. В полу у основания дальней стены зияло отверстие. На дне темной глубокой ямы с трудом угадывался силуэт человека.
— Думаю, что церемония была прервана в самом начале, и шарикту просто не успели скормить вонсу крокодилу, — сказала Ева. — Вот они и сунули его на время в эту дыру.
Рас снял с себя предусмотрительно намотанную трофейную веревку и привязал конец к небольшому колышку рядом с ямой; вытащить Биджагу из ямы не составило труда. Но он был недвижим и, казалось, уже и не дышал; биение сердца не прослушивалось. Если Биджагу еще и не умер, то был очень близок к смерти.
— Ты уже ничем ему не поможешь, — вздохнула Ева. — Подумай лучше о нас!
Она двумя руками вцепилась в плечо Раса и умоляюще заглянула в лицо:
— Рас! Ты, похоже, вообще никого не боишься, но я трушу, я боюсь этих людей! Они же вот-вот будут здесь! Ну, давай уйдем отсюда, умоляю! Какого черта мы здесь еще ждем?
Рас отстранился и небрежно бросил:
— Я должен убить бога.
Дойдя до дальнего края бассейна, юноша склонился над парапетом. Узкий темный зрачок на желтом фоне открытого глаза показался ему похожим на росток, нераспустившийся побег, рвущийся сквозь броню из самого мозга рептилии. Этот глаз пять столетий наблюдал крохотный мирок внутри храма. Его хозяин, питаемый человечиной, впадая в неистовство в брачный сезон, непременно получал самок. Шарикту утверждали, что все крокодилы в мире — его потомки. Стало быть, Ева, поедая крокодильи яйца, питалась божественной пищей.
Рас натянул тетиву и прицелился. Бастмааса не двигался; его немигающий взгляд оставался безразличным к окружающему.
Стрела, пройдя сквозь глаз и пронзив комок мозга, убьет Бастмаасу; вместе с ним умрут и пять долгих столетий.
Неожиданно, как звон лопнувшей тетивы, раздался голос Евы:
— Ну пошли уже!
Рас едва не подпрыгнул. Что-то слишком уж долго он стоял с натянутым луком. Слишком долго. Юноша опустил оружие. А стоит ли убивать Бастмаасу? Уничтожив его, не уничтожишь шарикту. Они придут в бешенство, но нарекут Бастмаасой другого крокодила. А эта тварь живет так давно, что просто грех ее убивать. Она чем-то напоминает его самого — они оба уникумы, они оба сумели пережить многое и многих. И Рас вложил стрелу в колчан.
— Уходим, — бросил он. Ева помчалась вперед, к узкому входному нефу, между возвышающихся вокруг рядов скамей. Рас поспешил за ней и чуть не сбил с ног, когда она внезапно замерла. Звук, который остановил Еву так резко, был еще очень далек, но и Рас уже различил его без ошибки — так чмокать могли только лопасти вертолета.
Рас мягко отодвинул Еву в сторону и прошел к выходу. Высунув голову за угол, он увидел каноэ Гилака входящим в канал, ведущий к храму; остальные лодки подтягивались неправильным полукругом. Вертолет, летевший в пятистах футах над поверхностью озера, был еще далеко.
Все восемь гребцов военного каноэ прекратили греблю. Вместе с королем, сидящим на кормовом возвышении, они дружно повернули головы и уставились на вертолет. В остальных лодках тоже замерли.
— Они увидели большой дым, — сказала за спиной Ева. Подойдя вплотную, она тронула Раса за плечо — рука женщины мелко вздрагивала. — Они же убьют меня.
Гилак что-то выкрикнул. Его люди ожили и принялись торопливо разворачивать лодки. Вскоре все они устремились к берегу. Где они думают спрятаться? — подивился про себя Рас. Ведь замок сгорел дотла, и в городке полыхают уже четыре дома, угрожая пожаром и остальным.
Ева, сняв руку с плеча Раса, встала рядом.
— Что мне делать? — жалобно спросила она. — Они наверняка заметят меня — сразу же, как только я выйду отсюда, заметят!
— Может быть, они сюда и не долетят, — возразил Рас. — Что им здесь может понадобиться?
— Но не могли же они не заметить всю флотилию шарикту, плывущую к острову. И должны были удивиться, почему шарикту, бросив горящие замок и город на произвол судьбы, всем скопом устремились сюда.
Аргумент Евы звучал логично, но, подтвердив ее соображения, Рас не облегчил бы женщине жизнь на ближайшие минуты. И он промолчал. Молча наблюдал Рас парение вертолета на небольшой высоте над полыхающим городком. Могучие крылья мели пыль по улицам и раздували пламя, бросая искры на соседние дома. В кабине вертолета сидели двое; их далекие профили казались черными против солнца.
Шарикту, разбегавшиеся от вертолета, пытались укрыться на западной окраине городка.
Вертолет широкой сходящейся спиралью поднялся к догорающему замку, несколько раз облетел дымящиеся руины и, нацелившись на остров, взял резко вверх.
Беглецы прижались к стене рядом с выходом в ожидании. Когда звук вертолета достиг точки прямо над головой, они нырнули в колодец портала. Вертолет завис над храмом; Бастмааса своим низким недовольным мычанием перекрыл на мгновение рев моторов.
Ева дернула Раса за руку, как только колеса вертолета, опускавшегося к поверхности бассейна, оказались в, их поле зрения. Но Рас не нуждался в подсказках; они вовремя покинули проем и, пока из него вырывался ветер, поднятый мощными лопастями, прижимались к стене храма снаружи. Затем, когда с подъемом машины вверх шум стал уменьшаться, беглецы вернулись под своды портала.